Саундтрек 2024 года, записанный 45 лет назад: Камю и Сартр из The Clash

Rudi Keuntje/Geisler-Fotopress
Фото: Rudi Keuntje/Geisler-Fotopress/Global Look Press

Этот — 2024-й — год, впрочем, как и предыдущие, прошел под знаком густой, вязкой тревоги. Она застывала, точно желе, приготовленное дьявольскими поварами. Я поймал себя на мысли, что так уже не раз было в истории, но, к счастью, кто-то из великих или значимых успевал ощутить, поймать это чувство. И отчасти найти противоядие. В кино, например, это сделали два Стэнли — Крамер и Кубрик. Первый 65 лет назад снял великую ленту «На берегу», а второй через пять лет после создал картину «Доктор Стрэйнджлав». Классика! В музыке же ощущение тревоги, предвестия наступающего конца мира запечатлели талантливые парни из The Clash. В декабре 2024 года меломаны и бунтари отметили 45 лет со дня выхода их пластинки London Calling.

Дешево, быстро, классно!

Многие называют этот альбом чуть ли не одним из самых революционных и влиятельных в истории рок-музыки. Это, безусловно, преувеличение и довольно сильное. Однако свой переворот, свой бунт альбом London calling действительно совершил. Во-первых, мир узнал, что панк может быть разным. Во-вторых, многие реально ощутили эсхатологическую атмосферу пластинки.

Собственно, то, что London calling — это веха, символизирует уже сама обложка пластинки, одна из самых известных в истории рок-музыки. На ней басист The Clash Пол Саймонон обрушивает на пол свою гитару. Взлет и падение, эйфория и ярость! Фотография черно-белая, а вот буквы на обложке зеленого и розового цвета, шрифт тот же, что и на обложке первой пластинки великого Элвиса Пресли. Там в 1956-м году начинался рок-н-ролл, в году 1979-м он заканчивался.

Записывая пластинку, The Clash работали в студии чуть ли не начисто. Многие песни сделаны с одного или нескольких дублей. В перерывах между записями музыканты играли в футбол, пока их менеджер Гай Стивенс бухал и поджигал студию. Джим Джармуш говорил, что художнику всегда приходится выбирать две вещи из триады «дёшево, быстро, классно» — и что-то из этого обязательно окажется за бортом. Но The Clash, вопреки мнению гуру авторского кино, сделали London calling дёшево, быстро и классно.

Звукозаписывающая компания CBS постоянно была недовольна процессом, требуя материал как можно раньше. К тому же The Clash, конечно же, предпочитали жить в отличных гостиницах (умные парни!), но вот билеты на них стоили совсем не так дорого, как, к примеру, на Deep Purple или Pink Floyd. Панк не мог платить больше трех долларов за билет на концерт. А иначе какой это панк?

Rudi Keuntje/Geisler-Fotopress
Фото: Rudi Keuntje/Geisler-Fotopress/Global Look Press

Панк пахнет по-разному

Вообще, когда слушаешь London calling The Clash, то неизбежно задаёшься вопросом: это точно панк, простите? Ведь великая пластинка Sex Pistols «Never Mind the Bollocks» вышла двумя годами ранее и явила совсем другую музыку. Да и как смотрели на коллег из The Clash, к примеру, победители, не получившие при жизни ничего, из Ramones? Нет, гитарист Мик Джонс явно постарался, чтобы превратить панк в масскульт, как минимум музыкально.

Согласно легенде, басиста Глена Мэтлока выгнали из Sex Pistols за то, что он мыл ноги и слишком любил Beatles (на его место, как мы знаем, пошатываясь, встал Сид Вишез). Так вот, Мика Джонса подержали, но спустя время приговорили, хотя гитарист он, без сомнения, классный. Более чем! И все же, Train in Vain — это что такое вообще? Оказывается, так можно было?

Хотя начинается все довольно прилично; с точки зрения панка, прилично. Эпическая London Calling написана под впечатлением от взрыва ядерного реактора в марте 1979 года (крупнейшая атомная катастрофа в США, к слову), однако очевидно выходит за рамки страха грядущей ядерной войны. Вокалист и гитарист Джо Страммер со своим сиплым голосом звучит в этой песне, как полубезумный, но кристально чистый пророк, а пронзительные вопли гитары Мика Джонса усиливают апокалипсический эффект. Эти двое загоняют нам музыкальные иголки под ногти и требуют дать внятный ответ.

Вторая песня на пластинке Brand New Cadillac (двухминутная; почти все композиции на пластинке очень быстрые и короткие) несколько меняет ракурс происходящего. Экзистенциальная тревога никуда не ушла, хотя сдвинулась главным образом в критику консьюмеризма, но вот звучать начинает несколько необычно: это такой стёб над классическим, бодрым и во многом прилизанным рок-н-роллом 50-х годов с некоторым извращением и абсолютным присвоением жанра.

Ну, а дальше начинается английское поле экспериментов. The Clash домешивают в панк — поистине ядерный коктейль! — и ска, и джаз, и блюз, и регги; очень много регги! Полагаю, многие записи панк-команды Rancid выросли из одной только песни Rudie Can’t Fail — на первый взгляд простенькая, но на деле довольно многослойная композиция о вечно веселящемся парне, отчаянно не желающем взрослеть. Вообще у Страммера чуть ли не каждая песня на London Calling (я о стихах) — это нечто в духе Керуака и Рембо.

Такая вещь, как Jimmy Jazz, ошарашивает. Но и этого оказывается мало лондонским бунтарям. Когда впервые знакомишься с Lost in the Supermarket, если ты, конечно, слушал до этого хотя бы Sex Pistols или Ramones, то хочется ругаться матом — и ругаться грубо. Потому что это панк-диско или что-то вроде того. Что за кощунство? Кто разрешил? Как посмели так издеваться над панком? Контрольный же выстрел делает та самая композиция Train in Vain, завершающая альбом. Её вполне могли бы исполнить какие-нибудь Backstreet Boys. Хотя кто о них вообще помнит?

А вот о The Clash помнят — и очень хорошо помнят и знают, что на London Calling есть вполне себе панковские вещи (вроде отличной Clampdown), но сама пластинка, безусловно, границы панка раздвигает так, что их порою становится не видно. И в данном смысле это действительно прорывной альбом.

imago stock&people/
Фото: imago stock&people//Global Look Press

Камю и Сартр берут гитары

Однако если бы The Clash просто записали классную, хоть и в чем-то революционную музыку, то вряд ли бы вошли в историю. Да, альбом очень разносторонний, но в то же время цельный и плотный. Страммер, Джонс, Саймонон и Хидон вогнали 19 гвоздей-песен в мир тотального консьюмеризма и политической нестабильности — жаль, что крышку гроба от него не отыскали.

Главное же, что сделали парни из The Clash, — они смогли зацепить чувства, душившие тогда тысячи людей, разочарованных в окружающем мире, да и в самих себе тоже. Sex Pistols это сделать, конечно же, тоже смогли, но The Clash оформили свой протест более интеллигентно. Несправедливость, сказали они, разрушается не только «коктейлями Молотова», но и манифестами, хотя кто может сравниться с Джоном Лайдоном в желчной иронии и щелочном сарказме? Поднимите нам веки, покажите его.

Страммер, безусловно, оказался очень хорош в том, что стать фокусирующей линзой, очками, которые нацепила на костлявые, как у стерляди, носы молодежь, ненавидевшая режим только что пришедшей к власти Маргарет Тэтчер. Помните, да, что пели о Железной Мэгги бунтари из The Exploited? Тотальное недоверие, переданное через панк, ска, регги, рокабилли, блюз, джаз, — недоверие к миру, который пытается пожрать другие миры, а в конечном счете и самого себя, — артикулировалось на London Calling сверхубедительно. Лицемерие в таких условиях стало не просто методом, но средой обитания.

The Clash — эти панки-интеллектуалы — правила игры прекрасно поняли и использовали, чтобы не изменить мир, но сделать по-настоящему важное социальное высказывание.

Через 45 лет, когда политики и государства меряются количеством и размером ядерных боеголовок, а возбуждённая толпа вопит, что нужно бомбить, неважно кого и неважно зачем, пластинка London Calling звучит так, будто в выдержанное вино подмешали антидепрессанты. С этим, в общем-то, как-то можно и нужно жить. Уверен, если великие экзистенциалисты Альбер Камю и Жан-Поль Сартр играли бы панк, они записали бы именно такой рок-альбом.

    Пока ничего не найдено

    Задизайнено в Студии Артемия Лебедева Информация о проекте